Маккормак. Сибирь-2.

глава 8
ТРАНССИБИРСКАЯ МАГИСТРАЛЬ

Транссибирская Магистраль проходит 6 000 миль от Находки, на сибирском тихоокеанском побережье, до Москвы, на Северо-Востоке России, недалеко от Финляндии. Путешествие из конца в конец занимает семь долгих дней.

бухта "Находка"

ПРАВИЛА ФОТОСЪЁМКИ В СССР


Общая сводка

РАЗРЕШАЕТСЯ Вы можете фотографировать и делать зарисовки: архитектурных памятников культурных и медицинских учреждений образовательных учреждений театров парков культуры и отдыха стадионов улиц и скверов жилых домов природных и городских видов, при условии, что ни один из объектов, перечисленных в правом столбце, пп. (a), (b), (c), (d), (e) не находится в кадре. Вы также можете фотографировать, при обязательном условии разрешения от администрации, на территории: промышленных предприятий, производящих гражданскую продукцию колхозов и совхозов машинно-тракторных станций железнодорожных станций речных портов гражданских аэропортов образовательных учреждений общественных учреждений За исключением территорий, закрытых для посещения иностранными туристами.

ЗАПРЕЩАЕТСЯ Вам не разрешается фотографировать или делать зарисовки: (а) в 25-километровой зоне от границы (за исключением мест, которые разрешены для посещения иностранцами, где вы можете фотографировать объекты, перечисленные в левом столбце) (b) военное оборудование военные сооружения военные учреждения пункты хранения горючего (c) стоянки в морских портах крупные гидроэлектрические сооружения железнодорожные узлы туннели железнодорожные и автодорожные мосты (d) крупные промышленные предприятия научно-исследовательские учреждения проектные мастерские лаборатории электростанции радиомачты радиостанции телефонные узлы телеграфные узлы (e) с борта самолета в полете над советской территорией панорамные снимки и зарисовки индустриальных городов

ПРИМЕЧАНИЕ: В случае возникновения каких-либо сомнений относительно дозволительности съемки или принадлежности желаемых объектов к тому или другому списку, рекомендуется обратиться к вашему сопровождающему или ближайшему полицейскому. То же - по поводу зарисовки. Кроме того, прежде чем фотографировать или зарисовывать советских граждан, рекомендуется прежде всего спросить их разрешения.

В Находку мы прибыли поздно вечером. Короткая прогулка от корабля до поезда не стала событием, и я ее не запомнил. Поезд, однако, был незабываемый. Внешний вид его не внушал опасений, но, войдя внутрь, мы просто перенеслись в царские времена. Панели темного дерева, медные детали, кисти и бахрома - интерьеры вагона напоминали какой-нибудь бордель в Париже.

Ужин прошел хорошо, за исключением одного небольшого инцидента - когда Дэвид попытался подарить одному попутчику книгу о современном японском искусстве, этот русский интеллектуал украдкой оглянулся и потом объяснил, конспиративным шепотом, что он не может открыто взять запрещенную литературу. Договорились, что книгу мы ему пришлем по почте, анонимно.
Пусть некоторые из наших книг и оказались запрещенными - зато власти снабдили нас другими, одобренными материалами для чтения, притом самого открытого - и в изобилии. Один образчик - книжку под названием «Маркс, Энгельс, Ленин и научный коммунизм» я храню до сих пор. Еще мы получили руководство о том, что мы можем и что - в этом случае более детально - не можем фотографировать, и кучу разных пропагандистских листков, которых я не сохранил, а теперь жалею. Наиболее живо мне помнится бумажка с пламенными проклятьями в адрес Тома и Джерри, мультяшных героев. Памфлет цитировал ведущего американского психолога, который клеймил эту парочку как болезненное и упадочническое явление и как угрозу для развития детей. Дальше в статье сообщалось, что Эдуард Хит, тогдашний британский премьер-министр - большой поклонник этого мультфильма и устраивает его закрытые показы у себя в загородном доме в Чекерс.

Только наутро, проспав нашу первую ночь в русском поезде, мы узнали, что вовсе не едем в Транссибирском Экспрессе. Мы находились в специальном поезде, приуроченном к расписанию пароходства. Он проходит 564 мили и встречается с Экспрессом в самом восточном городе - Хабаровске

А настоящий Транс-Сибирский Экспресс оказался еще безрадостнее, чем тот, первый поезд. Положенное - избыточное - количество пластиковых поверхностей. Несмотря на то, что ехали мы в мягком классе, довольно проблематично было умыться. Но мы прекрасно понимали, что, по сравнению с другими, путешествуем с исключительной роскошью. У нас даже было чистое белье - а пассажиры в «жестком» вагоне, кажется, вообще спали и на полу, и в проходах, и везде, где находили свободное место.

Первые дня два еда в вагоне-ресторане была вполне приемлемая - в основном, мясо или курица, зажаренная в сухарях. Но очень скоро мы стали замечать, что на остановках куда больше продуктов покидает вагон-ресторан, нежели загружается в него. Мы проезжали самые отдаленные и изолированные территории, и люди в тамошних бедных городках и поселках использовали наш поезд как такой передвижной супермаркет, как магазин на колесах - они покупали разные консервы, а сами продавали продукты вроде йогурта [прим. перев.: кефир или простокваша, конечно] или яиц. Таким образом, провизия в ресторане постепенно иссякала, и временами все обстояло довольно грустно. В конце концов, их там 79, этих станций между Хабаровском и Москвой.

Пытаться самому закупать продукты на станциях было делом еще более рискованным, чем надеяться на вагон-ресторан. Обладателю изощренного вкуса выбор показался бы крайне ограниченным, разве что вы питали пламенную страсть к йогурту. Кроме того, пока вы успевали сообразить, за что платите, и заплатить-таки, в деньгах недоступных разумению, машинист поезда мог там у себя решить, что пора трогаться. Один раз, увязнув в сложной обменной операции, я случайно поднял глаза - а поезд уже неторопливо плыл мимо, без меня. Я бросил пригоршню так и не пересчитанных рублей весьма довольному - и возможно, не так уж медленно соображающему на самом деле - сибирскому лоточному торговцу и кинулся за поездом - а тот ехал уже довольно быстро. Я сумел схватиться за ручку и вскочил внутрь, прижимая к груди бутылку с вонючим сибирским йогуртом, который - я не мог отогнать от себя это чувство - вовсе не был достойной наградой за мои муки. Но сама мысль о том, чтобы застрянуть где-то в советской глуши без паспорта, тогда, в 1973 году - эта мысль и сейчас, спустя все минувшие годы, повергает меня в ужас.

Когда мы уезжали из Японии, кто-то из фанов подарил Дэвиду громадного плюшевого медведя. Дэвиду не хотелось обижать ни фана, ни медведя - так что подарок ехал с нами. Во всех мягких вагонах работали женщины-проводницы. У нас была суровая полная дама, на вид лет от 20 до 40. Более точно возраст не определялся. В одном конце вагона у нас имелся огромный, постоянно кипевший и просто неисчерпаемый «самовар» - металлическая емкость для нагревания воды - и из него проводница наливала чай, стакан за стаканом. Каждый раз, когда она ставила стаканы в металлические подстаканники и приносила нам, мы улыбались и говорили «спасибо» по-русски, но она как не замечала. Тогда Боуи придумал подарить ей того медведя. Это было восхитительно - как простой подарок изменил эту женщину. Она так и просияла от радости, и мы подумали, что, может быть, никто прежде ей ничего такого не дарил. Может, даже родители. Так или иначе, с этого момента она стала нам подругой лучше некуда, и всегда мило улыбалась.

Интересный культурный контраст нашей русской попечительнице составляла одна эксцентричная английская леди 60 лет из соседнего вагона. Это была сама Английская Провинция. Идеально сдержанная британка. На каждой станции, где мы останавливались, она доставала из сумки веревочную скакалку, находила свободное место на платформе и, демонстрируя несгибаемый дух Империи, принималась скакать, совершенно не обращая внимания на окружающее.

фотографии из книги Маккормака

@темы: Дэвид Боуи, книги, музыка

---

Маккормак и Боуи уже в Сибири)). (часть 1)

продолжение книги Маккормака. перевод мой, все оформление - night-spell

глава 7

ЯПОНИЯ –

СИБИРЬ

Разумеется, мы с Дэвидом не полетели домой на самолете. Вместо этого мы двинулись на запад, имея ввиду воспользоваться Транссибирской магистралью, которая пересекает Азию и выходит в Европу. Но это означало, что сначала нужно будет добраться до Сибири.

Мы отправились морем в российский порт под названием Находка, чуть выше Владивостока по побережью. Владивосток тогда был военный порт, доступ туда был ограниченный, и для иностранных глаз он считался неподходящим зрелищем. Мы совершили двухдневное плавание на небольшом корабле под названием «Феликс Дзержинский», принадлежавшем советскому дальневосточному флоту.
Строители того корабля явно заботились о практичности больше, чем о роскоши. Наши места представляли собой две отдельные каюты, в каждой - свои удобства и односпальная кровать, встроенная в шкаф.

Здесь на борту состоялся наш первый контакт с русскими. Команда была в основном молодая и дружелюбная, и Дэвид их всех очаровал. Они, конечно, знали, что имеют дело с музыкантом - на посадке он был с акустической гитарой.

Поднявшись на борт, мы первым делом разместили багаж, а потом сразу отправились в бар, сдвинули несколько табуретов и взяли несколько порций пива. И стоило нам сделать несколько глотков, как появились два человека, которые уже до того успели попытаться затеять с нами разговор. Теперь они явно собирались провести вторую попытку. Вообще и Дэвид, и я - более чем общительные ребята, но с этими типами что-то было не так. Когда гастролируешь, привыкаешь знакомиться с кучей народа, и люди могут быть какого угодно цвета и телосложения, но ты уже сразу понимаешь, кто это - фаны ли, просто ли приятные, дружелюбные люди. А эти двое были какие-то ненастоящие. Обоим явно за тридцать, стрижены коротко, аккуратно, в костюмах под Америку конца 50-х, в американских рубашках с углами воротника на пуговках. Вдобавок ко всему они кивали нам и улыбались во весь рот, как старым друзьям, которых вдруг нашли. Мы пытались отогнать их энергетическими волнами, но бесполезно. Они вклинились в наш разговор и затеяли - видимо, они считали это общим трепом - но по нашему мнению, скорее, допрос. Они выспрашивали, что мы делаем в России, и что собираемся там делать, и почему, и кого мы там знаем, и что думаем про Соединенные Штаты. Мы отвечали им вежливо, но предельно кратко, а они гудели и гудели, с американским выговором, и изображали самые дружеские улыбки, какие получались.

Когда они перешли к выяснению наших политических симпатий, мы извинились и ушли, в полном убеждении, что встретили своих первых в жизни шпионов.

- Как думаешь, чьи они? - спросил Дэвид.
КГБ, - сказал я. - Они же понятия не имели, кто ты такой.

Джефф ожидает своей очереди давать автограф - на борту «Феликса Дзержинского»

После ужина было представление из традиционной русской музыки и танцев. В исполнении команды - то есть они просто переоделись из своих элегантных черных морских мундиров в традиционные, гораздо более красочные одежды. Аудитория состояла в основном из европейцев и японцев, так что Дэвиду пришлось написать несколько автографов.
Команда действительно серьезно подошла к этому делу. Они все были настоящие спортсмены, и то и дело вскидывали ноги в высоких сапогах и вскрикивали «Хай!» Как дервиши, вертелись девушки, по очереди пели разные певцы и звучали балалайки. Я повернулся к Дэвиду - а он исчез. «Странно» - подумал я. Ну да, эти ребята были непрофессионалы, но они не так уж плохо выступали, и вообще, думал я, нам бы стоило только приветствовать такое потепление в международных отношениях, и всякое такое...

И тут появился он, с гитарой в чехле и с моими бонгами. Если уж пароходная команда вышла на сцену, то нам сам бог велел. Вот он, честный труженик. Вот он, дух коллективизма. Это же было прекрасно - ступить на территорию СССР этакой парой стихийных коммуняк. Наши друзья-шпионы уже испарились, но я был уверен, что они откуда-нибудь наблюдают за нами. Я решил надеяться, что они расскажут где надо о нашем образцовом социалистическом поведении.

кабаре Дэвида на борту «Феликса Дзержинского»

Моряки явно обрадовались, что Дэвид собирается тоже сыграть, и с удовольствием уступили ему сцену. Он играл на гитаре, а я от души стучал в свои бонги. Я чувствовал себя таким же неисчерпаемым, как Микки Финн из Т.Рекс, хоть, может, и не таким красавцем. Когда Дэвид взял знакомые начальные аккорды из Space Oddity, я решил присоединиться к слушателям. Европейских и японских туристов эта песня привела в полное неистовство. Тогда, может быть, чтобы убедить и русских в том, что он - настоящий брат по духу, и вовлечь их в общее действо, он запел «Амстердам» - старую добрую матросскую песню.

Остаток вечера мы провели за выпивкой в компании наших новых русских друзей, которым хотелось как можно больше услышать о том, что происходит на Западе в музыке и изобразительном искусстве. Уже далеко заполночь я попрощался и ушел спать. Дэвида я оставил с самой прелестной из русских девушек, которая была уж совершенно покорена. Отлично, Дэйв.

Много лет спустя, в 2002 году, Дэвид заговорил со мной о книге про сталинские времена в России, которую читал. Там описывались гулаги в Сибири [прим.перев. - видимо, у них слово «ГУЛАГ» прижилось в значении «лагерь заключенных»], и рассказывалось, как людей свозили туда, тысячами, в самых ужасающих условиях. В книге упоминался один из пароходов, перевозивший заключенных - «Феликс Дзержинский».

@темы: Дэвид Боуи, книги, музыка

---

И снова Маккормак. От станции к станции. Япония - 2.

Когда путешествуешь, всегда хорошо иметь знакомых из местных жителей, и особенно это ценно, когда попадаешь куда-нибудь вроде Японии, и тебя сотрясает культурный шок мощностью в 12 000 вольт, не меньше. Добрые люди из RCA, как всегда, рады были помочь, но кто по-настоящему открыл для нас этот город - так это дизайнер Кансаи Ямамото. Он был так любезен, что то развлекал нас у себя дома, то водил по разным примечательным местам. И это как раз с ним мы ходили в театр Кабуки.
Дэвид во время этого тура выходил на сцену, облаченный в потрясающие произведения Кансаи, и к нашему прибытию в Токио тот изваял еще несколько. Иные из них были даже более сногсшибательные, чем прежние. Одно такое одеяние, где на белом фоне сочеталось несколько ярких цветов, держалось на кнопках - то есть его можно было сорвать одним махом, как в Кабуки. Боуи включил это в шоу - две стилистки, Сюзи и Линда, одетые с ног до головы в черное, подбирались по затемненной сцене и срывали костюм с Боуи, стоявшего в луче света. Это было чрезвычайно эффектно - Боуи-иллюзионист, фокусник.

Боуи с дизайнером Кансаи Ямамото в Токио и в костюмах Ямамото на последовавшем британском туре;
выставка работ Ямамото в музее Эдо-Токио "Passionate Exhibit: The Energy Principle of Kansai", 2008


Концерты в Токио проходили более чем удачно, несмотря на хорошо известную дисциплинированность японских любителей рок-н-ролла. Слушатели выражали свое одобрение поначалу весьма сдержанно, все больше просто аплодисментами, но Боуи все раскручивал их, и раскручивал, и к концу шоу на большинстве концертов фанаты приходили - по японским меркам - в настоящее неистовство.


Япония, апрель 1973 (photo by Sukita)

Понемногу все мы начинали понимать сложные правила социального устройства, которые управляют всем - и которые так важны - в японском обществе. Но даже будь мы настоящими специалистами по японскому языку и традициям, для японцев мы все равно останемся «гайдзинами» - чужаками. Трудно поверить, но Япония действительно была закрытой страной до 1853 года. И хотя внешне большие города, вроде Токио, кажутся европеизированными, чуть глубже поверхности отчетливо ощущается их отдельность от всего остального мира.

Я был - и остаюсь - натура вполне деликатная, умею ловко держаться в обществе, не склонен переворачивать вещи или спотыкаться без особых причин. По крайней мере, на трезвую голову. И тем не менее, по большей части в Японии я чувствовал себя чрезвычайно неловким - настолько тонкий этикет поддерживает там общественную гармонию. Но, правда, как происходит с чужаками и в других сообществах, люди ценят, когда видят, что ты стараешься. И пока ты избегаешь совсем уж вопиющих выходок - вроде вторжения в дом не сняв обуви, или использования мыла в ванне (оно для мытья под проточной водой) - ничего страшного, если время от времени ты невпопад поклонишься. Поклоны - невероятно сложный ритуал. Нужная глубина поклона, угол, и как долго ты не разгибаешься - все зависит от возраста и статуса адресата. Но для «гайдзина» вполне достаточно короткого полупоклона и учтивого рукопожатия.

комментарий переводчика - для адресата поклона он придумал слово «bowee» - от «bow», поклон;
так что фраза звучит: поклон зависит от... статуса боуи , простите, не хотел каламбурить




Там, в Японии, я встретил прелестную китайскую девушку. Она ни слова не знала по-английски, но зато бегло говорила по-японски. Она сводила меня в такие места, которых я, иностранец, сам никогда бы не отыскал. В Японии чувствуешь себя в полной безопасности. Даже когда тебя водят по непонятным закоулкам и тупикам, чувство порядка и одухотворенности не исчезает. В совершенно чуждой обстановке, среди незнакомых ароматов, блюд, о которых ни разу в жизни не слышал, не говоря о том, чтобы пробовать, в темных, дымных «ресторанах», почти лишенный средств коммуникации и надеясь только на свою миниатюрную китайскую спутницу - я все равно чувствовал себя хоть и уязвимым, но удивительно раскрепощенным.

Замок Осака

Ритуальные врата Святилища Ицукусима на острове Ицукусима (префектура Хиросима), прилив

Кроме Токио, мы были в Кобе, Осаке, Нагое и Хиросиме - мишени первой ядерной бомбы, брошенной в порыве гнева. Наша гостиница в Хиросиме находилась прямо возле скелетоподобных руин - Генбаку Дому (Атомный дом) - которые отмечают эпицентр взрыва. Их оставили как памятник тому, что тогда случилось. В музее можно увидеть очертания человека на стене, вмерзшего - вернее, выжженного в ней, и наручные часы, оплавившиеся в 8:15 утра 5 августа 1945 года.

В Парке Мира там горит Вечный огонь, который должен быть потушен, когда последняя единица ядерного оружия исчезнет с лица земли.


Вечный огонь был зажжен 1 августа 1954 года
Мы перемещались между городами в поезде «Пуля», из которого, хотя и только проездом, увидели прелестную природу Японии, и величественную, с заснеженной вершиной, гору Фудзи, и изящные декоративные детали зданий, и работающих на полях мужчин и женщин.



"Пуля" на фоне Фудзиямы

Мы возвратились в Токио на последний, завершающий концерт, и потом группа отправилась самолетом назад в Англию. А Боуи и я остались. Нам предстояла гораздо более замысловатая дорога домой.

Дэвид познакомился в Японии с очаровательной девушкой, наполовину японкой, наполовину француженкой. У нее были ярко-синие глаза. В наш последний вечер Дэвид, Синеглазка, моя китаянка и я устроили прощальное пиршество в ресторане кайсеки-риори, из блюд традиционной «высокой кухни». Мы прошли через внутренний дворик, мимо дерева с дивными, сладко пахнущими цветами, и в дверях ресторана нас, как старых друзей приветствовала низенькая пожилая дама. Она проводила нас к столику, затем нам сервировали маленькие, очень красиво разложенные порции блюд в фарфоровых и лаковых мисочках. Милые девушки в кимоно грациозно скользили по залу, приносили новые и новые деликатесы. Я смотрел на Боуи. Он был погружен в свои мысли. Я знал, что он пытается придумать какой-нибудь ход, какой-нибудь план, чтобы мы могли бы остаться здесь, в Японии. Но это было невозможно. У нас было назначено свидание с русским кораблем, в порту Йокогама.

Цветы так ярки, пышны над дорогой.
Они бумажные - и что с того?
Нет, важно только то, что ты их помнишь,
Пусть ветер их давным-давно унес .

(«Чайнатаун», стихи Джеффа МакКормака. Из альб. «Praise», WEA, 1992.)

@темы: Дэвид Боуи, книги, музыка

---

Джефф Маккормак. From Station to Station. Продолжение. Япония-1.

[часть 1, часть 2, часть 3] Я решила делать посты покороче)) так что про Японию будет еще.

глава 6

Япония, 1973


Разделавшись с таможней, мы встретились с официальной делегацией из RCA-Япония. Что поставило нас перед неожиданной проблемой - когда начинать и заканчивать кланяться. Моя красная книжечка была полна полезных фраз и всевозможных любезностей, но там не говорилось, что нужно делать, оказавшись лицом к лицу с низкорослыми, постоянно кивающими господами. Очень скоро стало ясно, что по поклонам японская команда бьет нас как хочет. Я сделал мысленную заметку - по возвращении написать про это парням из Берлиц.

По дороге в отель Империал мы воочию убедились, что Токио - совсем не то, что ЛА. Толпы народу грудились на тротуарах, здания пожирали все остальное пространство, бесчисленные миниатюрные машинки с миниатюрными седоками ползли по улицам со скоростью улитки, бампер к бамперу, плакаты и мерцающие неоновые вывески состязались в яркости на каждом фасаде - и все это соединялось в невероятный пульс города.


Токио, район Гинза

фото справа - Джон Хатчинсон, Тревор Болдер и Мик Вудманзи. Дэвид на заднем плане слева.

Гостиница «Империал» стоит в самом сердце района Гинза, фасадом к парку Хибия. Тысяча с лишним номеров - просторных, роскошных и с потрясающим обзором на город, собственные магазины, рестораны, оздоровительный клуб - это как целый отдельный поселок. Назавтра к нам там присоединилась вся группа, они прилетели самолетом.
Все были в невообразимом восторге. По ощущению, мы как будто приехали не в другой город и не в другую страну - а просто на другую планету.

Токио: парк Хибия, отель Империал
Мы с Тревором Болдером отважились на вылазку в город. Я не особо люблю большие толпы, и идея просто выйти на улицу меня уже достаточно нервировала - даже без Тревора, с его фирменной прической (сверху острижено, по бокам длинные пряди, плюс длиннейшие лохматые бакенбарды, все выкрашено в черный цвет), на которого все будут смотреть - так, как на него и смотрели. Поначалу, оказавшись в плотной толпе, я впал в панику, но уже через пару кварталов ощутил себя этакой частицей организованного хаоса. Там присутствовала даже некая естественная хореография, в этих движущихся массах.


Токио: Шибая и Чайнатаун.

Для иностранцев, въезжающих в Японию. 1. Иностранец, въехавший в Японию, обязан в течение 60 дней по прибытии лично явиться в городское, окружное, поселковое или деревенское отделение, по месту пребывания, и подать заявление о регистрации иностранца, с приложением 3 фотографий (сделанных не более чем за 6 месяцев до дня подачи, погрудных, показывающих лицо полностью, анфас, без головного убора, в размере 5 квадратных сантиметров, или визитную карточку, содержащую полное имя и дату рождения на обороте) в соответствии с требованиями Статьи 3 параграфа 1 Закона о Регистрации Иностранцев. Иностранец моложе 14 лет не обязан представлять фотографии. 2. Иностранец, получивший разрешение на пребывание на срок от года и более, должен пойти процедуру снятия отпечатков пальцев, согласно требованиям Статьи 14 параграфа 1 Закона о Регистрации Иностранцев, после получения им сертификата о регистрации иностранца, выданного на основании вышеуказанного заявления. 3. При выезде из Японии он обязан возвратить сертификат регистрации инспектору по иммиграции. 4. Подробная информация может быть получена в городском, окружном, поселковом или деревенском отделении. Бюро по Иммиграции Министерство Юстиции

Театр Кабуки в Гинзе, Токио

Боуи и меня сводили посмотреть театр Кабуки: традиционные японские пьесы, где играют те актеры-мужчины (они называются Оннагата), которые специализируются на женских ролях.
Как зрелище, это завораживает. На актерах живописные костюмы, сопровождают спектакль певцы и музыканты в золотом и в черном, они сидят на циновках из красных тканей, играют на барабанах, флейтах и трехструнных щипковых инструментах.
Великолепная картина. Однако через пару часов я уже ерзал на своем месте. Может, для глаз это было и пиршество, а вот европейские мои уши тамошнее меню слишком аппетитным не сочли. Звуковая сторона всего этого, посмею сказать, очень раздражает.

Как ни играй на флейте, в этом всегда есть некое очарование, и в Кабуки тоже, но вот что касается пения и перкуссии… Чтобы составить некое представление, как это звучало, снимите башмаки, губы сложите наподобие кошелька, а потом уроните себе на ноги шар для боулинга, примерно с половины собственного роста. А одновременно, без всякого порядка, как в голову взбредет, колотите в сковородку среднего размера. И добавьте к этому, если хватит воображения, звук, как если бы глухой тип в страшной спешке настраивал бы старую гитару. Да, и все это настолько холодно и невозмутимо, насколько получится.

@темы: Дэвид Боуи, книги, музыка

---

Сузуки Харунобу. Женщина ночью любуется цветущей сливой

@темы: Япония, гравюра

---

Книга МакКормака о странствиях с Дэвидом Боуи. Часть 3.

[часть 1, часть 2] в ЖЖ


глава 5

Пароход «ОРОНСИ»

Дэвид в то время не был особым поклонником авиации - отсюда и все наши корабли и поезда.

Так что, завершив тур по США 1973 года, Дэвид и я оказались перед восхитительной задачей - как доставить себя из Лос Анджелеса в Японию, избежав заключения в стерильном пространстве самолета. То есть надо было пропутешествовать по Тихому океану, в его северной части, от ЛА до Сан-Франциско, потом в Ванкувер, на Гавайи и далее попасть в японский порт Йокогаму. Плыть нам предстояло на SS-Oronsay, одном из лучших в пароходстве P&O (Peninsular and Oriental Steam Navigation Company).
(справа - Оронси в июле 73-го в порту Саутгемптона)

«Оронси» был не такой грандиозный, как «Канберра» - меньше, старше [прим.перев. - 1951г. постройки] и более потрепанный - так что мы его тут же переименовали в Олд Рэнсид, Старую Вонючку.

Но как вам скажет любой морской волк, менять имя кораблю - это не к добру, и мы честно хлебнули свою дозу дурной кармы. Вместо роскошного люкса, на который мы рассчитывали, нас проводили в каморку без иллюминаторов, в той части парохода, где жила команда. Мы едва смогли просто впихнуть туда Дэвидов багаж. Чтоб один из нас мог как-то развернуться в каюте, другой вынужден был оставаться в коридоре.


четырёхместная каюта на Оронси и каюта люкс
Мы постарались, как могли, украсить комнату - на стены прилепили фотографии, а блюдо с фруктами заменили на блюдо с лакрицей, но в этом интерьере даже самый лучший дизайнер оказался бы бессилен. Потом до нас дошла вся ирония ситуации - что Дэвида, который уже привык к такой помпе и шуму вокруг себя, заперли в убогом чуланчике возле судовой машины - и мы захохотали как безумные. В полном смысле слова - когда катаешься по полу схватившись за живот, на грани истерики. Так нас стюард и застал... И глядя как мы корчимся на полу в каюте, а Дэвид - наполовину, ногами, уже в коридоре, он, наверное, думал, что тут-то нам самое и место. Однако он изобразил на лице улыбку - примерно так могла бы улыбнуться тебе Королева-мать, сообщив, что ты смертельно болен - и сказал, что люкс для нас подготовлен. Меня не заинтересовало, из-за чего вышла накладка с местами, Дэвида, видимо, тоже - он только непременно захотел запечатлеть каюту на полароид, на память. Чтобы усугубить общую жалостность и безнадежность картины, я надел спасательный жилет.

Все та же, без всякого настроения сконструированная, улыбка была на лице у стюарда, когда он вел нас наверх, туда, где помещаются порядочные, приличные люди - люди, которые не валяются по полу и не маются дурью со спасательными жилетами.

После того, как мы вышли из ЛА 19 марта, первым портом у нас на пути был Сан-Франциско. Там Дэвид устроил нам встречу с прелестной Бетт Мидлер.
Как вы можете себе представить, общаться с Бетт - огромное удовольствие. Она предложила нам пойти послушать автора/исполнителя песен Кенни Рэнкина, который играл в одном небольшом зале в городе.

Мы пришли, заказали сколько-то кружек пива, и вскорости на сцену вышел некий комик. Шумная, беспокойная публика приняла его выступление скорее как неизбежность, нежели с восторгом. Потом появился Кенни Рэнкин, исполнил серию действительно прекрасных вещей. Он ушел, сыграв на бис, под громкие требования подвыпившей аудитории играть еще. Вместо него снова появился комик. В каком-то суицидальном порыве он повторил все те же самые номера, которые показывал за полтора часа до того. Мы были бы рады не смотреть на это, но сидели прямо возле сцены, и это выглядело бы совсем нехорошо - уйти в такой момент. Через силу, вместе с упрямым комиком, мы выдержали 20 мучительных, постыдных минут, пока компания особо умных из зала хором повторяла ключевые места в его шутках. Готов поспорить, Альберт Брукс больше никогда не повторил этой ошибки.

Следующим пунктом был Ванкувер, Канада, три дня плавания от Сан-Франциско. Звукозаписывающая компания устроила для нас поездку по достопримечательностям, на несколько часов. Это была полная противоположностью Лос Анджелесу. Воздух был такой чистый, что кружилась голова, природные краски - такие яркие, что просто ошеломляли. Горы и озера были такой синевы и такой зелени, что никакая фотография не может передать.


парк "Стэнли" и парк королевы Елизаветы в Ванкувере.
Последние этапы нашего путешествия должны были стать самыми длинными. От Ванкувера до Японии было две недели плавания, с одной-единственной остановкой на полдороге - на Гавайях.

Вернувшись на борт Вонючки, мы зажили тихо и спокойно. Мы бродили по пароходу, пили по стаканчику-другому пива в одном баре, потом тащились в другой; заглядывали в магазинчик дьюти-фри, покопаться в сувенирах и всяком барахле по задранным ценам - на что в нормальной жизни не станешь даже и смотреть, не то что покупать; и дальше, мимо парикмахерских с голубыми раковинами и фенами - и так до потрясающего события, послеполуденного чая - пиршества состоящего из чая, кофе, сэндвичей, пирожных и печенья; а потом можно было прогуляться по палубе, где не поговоришь, даже если кричать во все горло - из-за тихоокеанского ветра и брызг. И после целого дня, посвященного этим важным занятиям, мы возвращались в свою теплую, удобную каюту, почитать или вздремнуть. А потом был ужин. Н-да, дни просто летели...

По мере того, как из северной части Тихого мы уходили в южную, теплело, и когда подходили к Гонолулу, было ясно и солнечно.

Звукозаписывающая компания организовала поездку по достопримечательностям и здесь. Нас приветствовал мужчина и три милых девушки, которые повесили нам на шею гирлянды из сладко пахнущих цветов. Кажется, на Гавайских островах это в обычае, так что не стоит особенно впечатляться. И все же это замечательный способ сказать «добрый день», даже при том что прелестные девушки - это пара секретарш местного, гавайского отделения компании RCA.

Гонолулу
Мы выехали из порта на американском автомобиле, у нас был шофер с американским выговором, мы проезжали магазины американского фаст-фуда и американские супермаркеты. Все вместе казалось гигантским тематическим парком по проекту Диснея. Но стоило выехать за город, как начало проявляться собственное лицо острова. И оно было прекрасно.


ботанический сад

Нас отвезли на плантацию ананасов. К несчастью, я не любитель ананасов, потому что когда-то мать пичкала меня консервированными ананасами в сочетании с жуткой сладкой субстанцией под названием Питательное Молоко, тоже из банки. Полагаю, она думала таким образом компенсировать «фруктовое голодание», от которого мы, послевоенные дети, должны были страдать во время снабжения по карточкам.

После поездки мы перекусили в приятном ресторане, где столики стояли снаружи, под большими зонтиками. Гавайская девушка-официантка была исключительно хорошенькая, с длинными черными волосами. Я ощутил прилив нахальства и принялся заигрывать с ней. Она, видимо, сразу поняла мне цену и не собиралась давать мне воли - всерьез, по крайней мере. Дэвид оставался в позиции нейтрального наблюдателя. А потом получилось нечто такое дивное, что я помню это до сих пор. Когда мы собрались уходить, та официантка пожала руку Дэвиду, а потом повернулась ко мне, положила руки мне на плечи и нежно поцеловала в щеку. Это было так неожиданно, что я просто растаял. Я как будто был на пороге приключения, как Марлон Брандо в "Мятеже на Баунти".

Теперь, оглядываясь на прошлое, я думаю, что у нас ничего бы не вышло. Я не говорю по-американски и не люблю ананасов.


"Мятеж на "Баунти" (1962 г.)

Но надо было как-то протянуть еще то ли пять, то ли шесть дней до Японии. Мы посвящали эти дни все тем же занятиям, правда, на это раз решили время от времени совершать «поход в трущобы» - то есть несколько вечеров провели в салонах, где отдыхала команда. Как Кейт Уинслет в «Титанике», только за вычетом танцев.

Не помню где нам удалось раздобыть звуковую систему, так что теперь можно было крутить пластинки, которыми мы запаслись в Нью-Йорке. Главным образом - латину, которую мы там для себя открыли и которой совершенно пленились. И странно же, думаю, было милым старичкам-пассажирам каждый день совершать на палубе моцион под музыку Эдди Палмьери, Селии Крус, Рэя Барретто или Фаниа Олл-Старз, громыхавшую из наших колонок.

В более спокойные моменты мы пытались выучить хоть сколько-нибудь японских фраз из маленькой красной книжечки, которую я храню до сих пор - вместе с Дэвидовыми каракулями, которые тоже могут вполне сойти за японские иероглифы. Berlitz Worldwide Phrase Book, Берлицевский Всемирный разговорник - книга, которую нужно иметь, это сборник полезных фраз на 16 языках. Это вообще одна из самых толковых вещей, которые когда-либо попадали мне в руки. Когда-нибудь одна из моих дочерей одолжит эту книгу, и непременно потеряет где-нибудь в Турции или еще где, и тогда я первый раз в жизни открыто заплачу при детях...

Прелесть поездки в Японию, лично для меня, отчасти заключалась в том, что я очень мало о ней знал. Было непонятно, чего ждать, и это придавало волшебства всему путешествию. Ко дню прибытия в Йокогаму, 5 апреля, мы просто закипали и пузырились от нетерпения.

Первым делом мы увидели большую группу, человек примерно из 500, которые размахивали плакатами. Когда мы подходили к пристани, было уже отчетливо видно, что плакаты гласят «Добро пожаловать, Дэвид Боуи». И в правом углу каждого не менее отчетливо читалось неизбежное: «RCA Records».


Порт Йокогама, первое впечатление Дэвида и Джеффа от Японии


Пароход «Оронси», первое впечатление Японии от Дэвида и Джеффа

Когда отлязгали все цепи и отгремели все лебедки, пришла пора ступить на самую иностранную из всех земель, какие нам довелось увидеть в жизни. Я сошел по трапу первым, оставив Дэвида где-то сзади. Шагнув на берег, я оказался у стены, состоящей из японских фотографов. Как будто принимая бой, я вскинул свой любительский фотоаппаратик и отважно щелкнул затвором в их сторону.

И на этом закончился наш круиз, и началась Япония.

@темы: Дэвид Боуи, книги, музыка

---

Джефф МакКормак. Часть 2.

[часть 1] в ЖЖ


глава 3

Max's Kansas City

Без сомнения, в 1973 году наикрутейшим тусовочным местом был клуб Max's Kansas City

«Max's» располагался [закрылся в 1981г - прим перев.] на Парк Авеню Саут, 213, между поворотами на 17 и 18 улицы с Юнион сквер, и в конце шестидесятых – начале семидесятых служил этакой Меккой для разных кинозвезд, рок-звезд, художников и фотографов.

Среди обычных посетителей «Max's» было много знаменитостей – уже состоявшихся или будущих. Там часто бывали Виллем де Кунинг, Джулиан Шнабель, Ларри Риверс и Энди Уорхол, и в любой вечер вы могли там обнаружить или Джаггера, или Леннона, или Лу Рида, или пару элегантных кинозвезд, смотревшихся как инородное тело среди прочих клиентов, пребывающих под кайфом и небрежно одетых.

Хозяином «Max's» был Мики Рескин. Он неизменно стоял у дверей и внимательно разглядывал входящих. Наверху был маленький музыкальный зал, прежде излюбленное место сбора, в частности, для Velvet Underground, Игги Попа и New York Dolls. Мы были знакомы с Дэвидом Йохансеном (вокалистом из Доллз), с его подругой, монро-подобной Сириндой Фокс (фото слева), так что, учитывая, что менеджмент Боуи наполовину состоял из бывших людей Уорхола, к нашим услугам была готовая типичная тусовка в «Max's».

David Johansen, Dee Dee Ramone, Alan Vega, Iggy Pop, Lou Reed

Еще в Лондоне Дэвид дал мне послушать альбом одного человека по имени Biff Rose. Противно признаваться, но до меня он просто не дошел. Я, конечно, об этом ничего не сказал, поскольку трус. Еще я был тогда очень благодарен Дэвиду - он открыл мне дивную вещь, «Astral Weeks» Вэна Моррисона, а для меня было очень важно найти белого певца, который мог бы петь соул, не копируя черных музыкантов. И вот, чтоб не быть грубым или неблагодарным, я просто соглашался с восторгами Дэвида по поводу гения Биффа.

А так лучше никогда не поступать. В лучшем случае – ты будешь распечатывать посылку с чем-нибудь вроде «The Best of Biff» или «Santo & Johnny Play Biff Rose» на каждое рождество, до конца дней своих. А в худшем – тебя осчастливят целым «Вечером с Биффом Роузом». Вживую, в «Max's Kansas Сity».

Я чувствовал себя таким придурком. Ведь конечно же, Бифф должен быть крут, если он играет концерт в «Max's»? Наверху наблюдалась откровенная недостача слушателей, если не учитывать Дэвида и меня за столиком впереди маленького зала. Остальные члены нашей команды нашли другие развлечения и как испарились.

В любом случае, Бифф начал, под громкие аплодисменты от Боуи, сыграл сколько надо Биффа, и хотел бы я сказать сейчас, что он был великолепен, что я был околдован и потрясен до глубины… но я, эээ, так в него и не врубился. На самом деле, когда Бифф свалил, даже Дэвид, похоже, не был особенно впечатлен.

Затем по залу разнеслась серия глухих похоронных аккордов, взятых на том же пианино, которое только что терзал Бифф. К ним прилагался вокал, депрессивный на грани вскрытия вен. Это тянулось и тянулось. Они что, издеваются? Или кто-то пытается переплюнуть Биффа? Я стал глядеть по сторонам, надеясь прочесть ответ на лицах присутствовавших пятерых слушателей. Нежные черты лица Боуи отражали подлинную муку. «Тошно, томно, горе мне», страдал певец, а мы искали глазами выход. Но перед нами все еще стояли полные бокалы пива, и мы были просто обязаны их допить. И очень хорошо. Пока мы примерялись выхлебать свое пиво как можно скорее, Мистер Плач вскинул на плечо гитару, и к нему присоединилась группа. И затем он выдал одну из самых потрясающих песен, из одного из самых потрясающих выступлений, которые я видел в жизни.

Песня называлась «Does This Bus Stop at 82nd Street?»;
группа - E Street Band;
вокалист - Брюс Спрингстин.
Альбом Greetings From Asbury Park крутился на нашем проигрывателе уже следующим утром.
Спасибо, Бифф.

глава 4

U.S. TOUR 1973



Джон Хатчинсон, Боуи и Маккормак на сцене
Группа, в которую я вошел в начале 1973 года, представляла собой, можно сказать, расширенную версию первоначальных «Спайдерс». Помимо Майка Гарсона (Mike Garson), который уже утвердился за пианино и меллотроном, нас, новых музыкантов было еще четверо: Кен Фордэм (Ken Fordham) и Брайан Уилшоу (Brian Wilshaw) – саксофон и флейты, Джон Хатчинсон (John Hutchinson) – ритм-гитара и бэк-вокал, и я - бэк-вокал и перкуссия. Мы все помещались с одной стороны сцены, Майк Гарсон – с другой. Должен сказать, это напоминало ситуацию, когда тебе дали проходку за кулисы, но потом разрешили поиграть с группой. Но все равно это было интересно – c такого близкого расстояния наблюдать, как серьезно Его Боуичество отрабатывает свой хлеб. Тогда я еще не знал, что на грядущих концертах он и меня заставит напрягаться значительно больше обычного.

Брайан Уилшоу был человек спокойный, а Кен Фордэм – просто уморительный. У него была жизненная философия настоящего лабуха – сегодня здесь, завтра там. Прежде чем его позвали к Боуи, он играл какой-то жуткий лоунж в лондонском аэропорту Хитроу. Дэвид и я немедленно стали звать его «Кен Фанки Фордэм» - просто потому, что он был анти-фанковый в самой крайней степени. Представляя группу со сцены, Дэвид так его потом и именовал. Кен поддерживал шутку и всегда отвешивал легкий поклон.

Я хорошо сошелся с Хатчем - наше чрезвычайно изощренное прозвище для Джона Хатчинсона – и это было весьма к месту, потому что во время тура мы часто с ним жили в одной комнате. Да по правде, все хорошо сходились, хотя Майк Гарсон, а потом и Мик «Вуди» Вудманзи, немного завязли в сайентологии.



Фойе Радио Сити Мюзик Холла (by Sukita); репетиция - над сценой Радио Сити; репетиция на RCA (by Sukita)


Боуи и Маккормак на репетиции в студии RCA перед концертом в Радио Сити Мюзик Холле / На концерте


Тур открывался в Радио Сити Мюзик Холле, в Нью-Йорке. Дэвид сказал мне, что именно в этом зале, из всего города, ему больше всего бы хотелось сыграть. Он привел меня туда заранее, пристреляться, и мы просмотрели шоу, в котором границы между мужским и женским были так же размыты, как и в зрительном зале. Когда прославленные танцоры из Rockettes провели свои номера, высоко вскидывая ноги, Боуи только еще больше утвердился в желании играть здесь. И вопреки разным обстоятельствам, его желание исполнилось.
Перед этим выступлением мы репетировали на большой сцене, принадлежавшей звукозаписывающей компании RCA. Я вполне неплохо знал материал, потому что уже поучаствовал как бэк-вокалист в записи альбома Aladdin Sane, вещи с которого Дэвид постепенно вводил в живые концерты. У Хатча – который работал с Дэвидом еще в 60-е годы, в таких проектах как Feathers – не было никаких проблем с новым материалом. Духовики, как это чаще всего происходит с сессионными музыкантами, читали свои партии по нотам, проигрывали их и начинали смотреть на часы.
Во время концерта Боуи был фантастичен. Правда, в конце произошло что-то довольно странное – когда мы заканчивали последний номер, один фан прорвался через охрану, выскочил на сцену и оказался на расстоянии вытянутой руки от Дэвида. И Дэвид почему-то упал в обморок. Фана вытолкали, Дэвида отнесли в гримерку, где он и пришел в себя среди множества жутко встревоженных лиц. Я до сих пор не понимаю, что с ним стряслось.
Что до меня, то этот первый в моей жизни выход на сцену отмечен следующими тремя факторами: это было с Дэвидом Боуи; это было в Нью-Йорке, в Радио Сити Мюзик Холле; в зале был Сальвадор Дали. Так что это настоящий сюрреализм.



сверху - Radio City Music Hall, 14 февраля; внизу справа - 16 февраля, Филадельфия (со Стиви Вандером)

Тур продолжался – Филадельфия (Tower Theatre, семь шоу за четыре дня), потом Нэшвилл, War Memorial Auditorium.

В Нэшвилле было все по-другому. Нэшвилл – это была Америка. Нэшвилл – это были ковбойские сапоги, шляпы-стетсоны, просторы, походки вразвалку, и, самое главное, музыка кантри. Если бы вы принялись играть кантри и ничего кроме кантри в Лондоне, я бы вас попросил, может быть, даже не совсем вежливо, оказать мне любезность и сменить пластинку. А в Нэшвилле все не так. В Нэшвилле такое проходит. Вы даже не осознаете, что половину всего времени там слушаете кантри. Это просто пульс города. Некоторые из нас предприняли верховую прогулку. Когда мы уезжали, хозяин конюшни крикнул: «Эй, что б все мне вернулись обратно, ясно?» Вот так было в Нэшвилле.

Единственная проблемная ситуация, с которой я столкнулся во всем Теннесси, возникла при участии помощника агента по перевозкам. Он устроил публичную выволочку черному шоферу за кое-что, в чем тот, я знал, был не виноват. Я несколько раз попробовал его остановить, но этот идиот упивался чувством собственной значимости и наличием зрителей. Бедняга шофер стоял и смотрел в пол. Постепенно я пришел в такую ярость, что превратился в осатаневшего Простого Англичанина, в Мистера Бешеного из Бекенэма.
«Да как вы смеете!» - загремел я. В комнате воцарилось молчание. И сцена и зрители теперь были мои, и я торжественно удалился, настоящий герой второго плана в плохой провинциальной постановке. Тому черному парню стоило бы пристрелить нас обоих.

Из Нэшвилла мы поехали в Мемфис, чтобы дать два шоу в Эллис Аудиториум. Сразу же, как выдалось какое-то свободное время, я и еще несколько человек отправились на поиски Бил Стрит (Beale street). К нашему ужасу, ее не оказалось. То есть, была Бил Стрит как таковая, только большая часть домов на ней находилась в процессе сноса подчистую. Казалось, один только Театр Орфеум еще оставался стоять. Мы были просто убиты. Мы не знали ни единого человека, который не любил бы блюз - и вот, прямо перед нами настоящий символ американской культуры стирали с лица земли.

К счастью, кто-то где-то со временем опомнился. Бил Стрит восстановили, и теперь она - одна из любимейших достопримечательностей. И по праву.

Среди тех домов, которые в Мемфисе уцелели, оказался прелестный отель Пибоди на Юнион Авеню. Он построен в 1869 году, внизу у него просторный холл с мраморным фонтаном посередине. Два раза в день - в 11 утра и в 5 вечера - красный ковер в холле скатывают, дверь лифта открывается, и под музыку Джона Филипа Суса по направлению к этому фонтану шлепают несколько уток [прим. перев. - и сейчас так, традиция живет]. Кстати, школьный выпускной бал Элвиса Пресли проходил в этом самом отеле.

26 февраля в художественном колледже Мемфиса с преподавателем Дольфом Смитом (источник)

Мы двинулись дальше, в Детройт, через Чикаго, где собирались сыграть два концерта в театре Масоник Темпл (Masonic Temple). Поскольку поезд наш прибыл поздно, первый взгляд на город я бросил утром. Я открыл окно у себя в номере, в гостинице, и увидел, как черный юнец колотит белого старика.

Моя девушка Десна прилетела из Лондона и поехала с нами в Чикаго. Чикаго выглядел как раз так, как я раньше представлял себе Нью-Йорк: определенно он казался более чистым и упорядоченным. Мы даже сумели прихватить немного «высокой культуры» - сходили в потрясающий Арт Институт.
(справа - Дэвид, Десна и Стьюи в Чикаго
внизу - там же; ниже справа - на поезде "Амтрак")

После концерта в Чикаго мы с Десной остались в городе еще на пару дней - так же как и Дэвид, его охранник Стьюи и Джим Лим. В США я много общался с Джимом и Стьюи - поездок на поезде и на лимузине там было предостаточно. Они были во многом похожи. Оба немногословные, и про обоих вы сразу думали: вот люди с опытом… И что вы, может быть, путешествуете в обществе «уголовных элементов». Однако ни один из них на моей памяти - так же как потом и шофер Дэвида в Америке, Тони Масиа - ни разу не потерял контроль над собой.

Следующим пунктом нашего тура был Лос Анджелес - одно шоу в Лонг Бич Арена (Long Beach Arena), другое в голливудском Палладиуме. Чтобы туда добраться, Дэвид и я - и верный Стьюи - предприняли второе путешествие на поезде. Я прямо дождаться не мог новой поездки на «Амтраке». В первую - от Чикаго до Детройта - мы останавливались в местах с фантастическими названиями, наподобие Каламазу, или Боевого Ручья (Battle Creek), или Беседки Анны (Ann Arbor). Кроме того, там ходили просто невероятно комфортабельные поезда, с чистыми купе, которые на длинных дистанциях превращались в спальни. Дорога Чикаго-Лос Анджелес - это определенно длинная дистанция: 2 222 мили. Ты переезжаешь Соединенные Штаты четко поперек, с востока на запад, и смотришь из специальных вагонов для наблюдения, с высоко расположенными местами, как за окнами проплывает Америка. Для человека, выросшего на целлулоидных героях ковбойских историй, было так странно видеть указатели с надписями «Форт Мэдисон», «Канзас-сити», «Додж-сити», «Пасадена», «Сан-Бернардино» и «Санта-Фе». Когда-то я думал, что такие города существуют только в фильмах.

Обслуживание в вагоне-ресторане этого поезда было такое великолепное, что даже смущало. Пожилые черные работники - вежливые и любезные в духе «старых времен», с выговором прямо из «Унесенных ветром» - именовали нас «сэрами» и расставляли потрясающие блюда и вина на белых скатертях. Иные из этих старых официантов работали лет по сорок с гаком, и они держались с достоинством, вовсе не угодливо, хотя могу себе представить, что для модных городских черных ребят это были бы просто Дяди Томы. Хотя как-то в театре Аполло в Гарлеме я вообще видел, как какие-то черные юнцы высмеивали великого Б.Б.Кинга.

10 марта 1973, Long Beach Arena, Лос Анджелес; внизу - Beverly Hilton Hotel




Лос Анджелес оказался не похож ни на что из того, что я видел раньше. Это были сплошные пальмы, безоблачные голубые небеса и блондинки с загорелыми грудями. Во всяком случае, вот что я увидел первым делом, высунувшись из окна лимузина по дороге с вокзала в гостиницу Беверли Хилтон.
В Хилтоне я не пробыл слишком долго. Когда в городе собралась вся группа, я оставил Боуи там, а сам «опустился» до Hyatt Continental на Бульваре Сансет. «Хайатт» тогда был излюбленным отелем английских рокеров. Он носил прозвище «Дом разгромов», в основном, благодаря тому что Led Zeppelin тут въезжали на мотоциклах прямо в холлы, и Кит Ричардс швырял телевизоры из окна.

Роберт Плант в отеле Hyatt Continental, 1975 (photo by Peter Simon)
Хайатт Континенталь - или Хайатт Вест Холливуд, как он называется сейчас - расположен в оживленной части Бульвара Сансет на полпути между Голливудом и Беверли Хиллз. Тогда это было ничем не примечательное здание - что внутри, что снаружи - но зато оно было хорошо расположено для прогулок в ту или в другую сторону. Однако пешие прогулки, как мы вскоре узнали, были занятием совершенно незнакомым в Лос Анджелесе. Все повсюду ездили на машине. Без машины в Лос Анджелесе - все равно что без коня на Диком Западе в былые времена.
По счастью, ко мне приехала из Нью-Йорка одна моя подруга, у которой были знакомые в ЛА, так что мне удалось попользоваться их машинами и увидеть в этом городе не только интерьеры собственного номера в гостинице, или бар, или групиз, околачивавшихся вокруг отеля и выглядевших до смешного по-детски.
Как-то раз моя подруга привезла меня и еще нескольких своих знакомых в школу верховой езды возле Малибу Бич. Друзья ее все, видимо, знали дело, разбирались в уздечках и оголовьях, а мне не хотелось признаваться им, что единственным моим опытом в этом направлении была поездка мягкой рысью в Нэшвилле. В конце концов, я же видел по телевизору, как это делается, я был не какой-нибудь дикарь. Так что я сказал, что давно не ездил, и выбрал Старую Нэг.
Старая-то она была, может, и старая, однако, ступив на родной песок, рванула как черт на помеле. К счастью, мне удавалось удерживать свой тощий зад на достойном расстоянии от лошадиной спины - как я видел по ТВ - так что прогулка галопом вдоль берега моря в чудесный день на Малибу Бич остается моим самым любимым воспоминанием об этом пребывании в ЛА.

---

Джефф МакКормак. От станции - к станции. Русская версия)). Ч.1.

Не знаю, зачем, но я решила наш труд выложить тут как есть, как-то ссылки меня не удовлетворяют)). Это первая часть, потом будет дальше.
Итак, Джефф МакКормак, музыкант (слава богу, жив-здоров и сейчас), автор нескольких альбомов ( тексты и музыка его собственные).
В свое время, в 70-е, несколько лет провел, тсзать, в экипаже дикой машины боевой Дэвида Боуи - и покружил по тогдашним его замысловатым музыкальным трассам. (Потом в музыкальном смысле откололся, а в личном остался вполне в дружеских отношениях).
Теперь вот написал про это.
Ну как - теперь - уж больше трех лет назад, на самом деле.
Предисловие (если это можно так назвать)) - от Боуи. Которому, как обычно, верить - это на свой страх и риск))).

Текст перевода мой, а все это несказанное оформление - Найтспелл! Подбор фотографий(это НЕ фотографии из той книги!), расположение, цвет... То есть разный размер шрифта - это и в книжке так, но там еще и страницы разного цвета - ну а мы... то есть Найтспелл)) - вышли из положения по-другому.
Я тут просто копирую все из ЖЖ Найтспелл, и где есть ссылки - они работают.




О Джефф,

Какая же это жутко умная идея. Зеленею, во всех оттенках, что это не я первый придумал. Взять нас с тобой и насочинять, будто мы ездили в Америку, в Японию, и – погодите, еще не все! – в х... Россию, не абы куда, я как рок-звезда, ты как жизнерадостный бэк-вокалист и пособник во всем, а потом написать книжку про это. Блестяще!

Думаешь, правда сможешь устроить, чтобы эту штуку напечатали?

Я в деле, если ты не против. Со всем этим фотошопом я уж достаточно разобрался, чтобы соорудить сколько надо достоверных фоток. Возможно, сумею пробраться в задний кабинет и приступить прямо сразу, пока мы не слишком нужны в гараже, пока босс доламывает старый машинный сарай, чтоб воздвигнуть ангар под двускатной крышей. Неплохая мысль, конечно, но лично я не считаю дизайн бокового крана вакуумного вентиля существенным моментом для погодоустойчивости. Но ты Карла и сам знаешь, шума много, толку мало, да и вообще, деньги-то его, что я буду переживать? (На той неделе достался Фиат-Спайдер 79-го года, надо было подправить капот. Так, немного проржавели шарниры, негодный сайлент-блок в рулевом управлении, затрудненный поворот вправо, но в конце концов вышло дивно. Пока клиент не приехал за ним, успел прокатиться. Просто отлично.)

Надеюсь, ты не против, если я предложу еще кое-какие дополнения к тому, что ты написал. Сам знаешь, пускай мне связать пару слов – проблема (просто упал, когда прочел, что, мол, я сочинял песни), но идейка-другая у меня бывали же.

Тебе стоит хорошенько обосновать идею, что музыку мы любили всегда. Что, скажем, пели «Я не малолетний преступник» Фрэнки Лаймона и The Teenager на углу Кембридж Роуд – звучит правдоподобно, а? У тебя же и правда был голос, так что это не такая уж неправда.
Как насчет того, чтоб превратить сына дизайнера Кансаи в дочь по имени Эмма? И что она, сама четырех лет от роду, водила моего сына по всему детскому магазину Кидди Уорлд, без всякого присмотра, все потому что в Токио так любят детей? Или это уж слишком?
Ты как-то упоминаешь балетного танцовщика Нуреева. А давай скажем, что я позаимствовал у него пару движений (простых, но эффектных) для постановки Diamond Dogs, еще когда ходил посмотреть его с... погоди... Клиффом Ричардом! Нет, пускай будет Мик Джаггер, а потом можно сказать, как мы, я и Джаггер , смеялись – кто первым применит эти движения. Как будто мы соревновались, что-то в этом роде. Как это тебе? Только я бы не стал слишком тормозить на разговорах про балет. Сам знаешь, что народ тут подумает.

Никогда не поверю в тебя за рулем виннебаго. Ты же тощий мелкий англичанин!

И последнее – думаю, выйдет более проникновенно, если расписать, как на вокзале в Берлине, когда мы вылезли из поезда из России, грязные и ободранные, так называемые глэм-рокеры, у фанов вытянулись лица – и тут же просияли понимающими улыбками, когда кто-то из звукозаписывающей компании ткнул пальцем в надпись, откуда именно прибыл поезд – потому что у многих из тех ребят имелись родственники, которые застряли на Востоке.

А по большому счету. Джефф, у тебя вышла просто прекрасная книжечка, теплая и задорная. Она так отзывается теми временами, что почти хочется, чтобы они действительно когда-то были. Помечтай еще, а? Если когда-нибудь стоматология покажется тебе чересчур приземленным делом, готов поспорить, ты сделаешь карьеру как писатель. А кстати, если миссус обойдется без тебя как-нибудь в эти выходные, я собираюсь «позаимствовать» из мастерской одну впечатляющую машинку для настоящих янки. Линкольн Континенталь начала 70-х, очень славный. И по кружечке на патио в Ангеле, в Хенли-на –Темзе, как? Здорово.

Всего наилучшего, Дэвид Джонс. 2007.

25 марта, 1974

Уважаемый сэр,
Подтверждаем наш сегодняшний телефонный разговор. В результате которого мы резервировали номер люкс с двумя кроватями и примыкающий к нему номер с двумя кроватями на две ночи , 29 и 30 марта для м-ра Дэвида Боуи и м-ра Джеффри МакКормака.
Прилагаем гостиничный ваучер, оригинал которого наши клиенты предъявляют по прибытии. Пожалуйста, предъявляйте его и называйте ваше имя при любой надобности.
Также сообщаем, что прибытие ожидается в позднее время. Наши клиенты должны прибыть из Лондона поездом, на Северный вокзал, в 22-30 вечером 29 марта. Таким образом мы полагаем, что они присоединятся к вам, самое раннее, около 23 часов.
С благодарностью за сотрудничество,
искренне Ваш,
Дэйв Белджер, помощник менеджера
Служба по путешествиям при посольстве

Менеджер по приему
Отель Рафаэль
17, авеню Клебер,
Париж 16
Франция.

В начале 1973 года мне дважды по-настоящему улыбнулась фортуна.

Во-первых, однажды, когда я работал в лондонском офисе, мне позвонил старый школьный друг Дэвид Джонс. Дэвид Джонс теперь был Дэвидом Боуи и приглашал меня к себе в группу, The Spiders, на бэк-вокал и перкуссию, с тем чтобы отправиться на гастрольный тур по США, Японии я Соединенному Королевству.
Вторым подарком фортуны было то, что Дэвид не хотел летать самолетом. Таким образом, нам предстояло перемещаться на тысячи миль по земному шару на пароходах, машинах и поездах.
В конце тура Дэвид неожиданно объявил, что отходит от дел. Тем не менее, я остался с ним еще на два года, путешествовал, участвовал в других турах – Diamond Dogs и Young Americans, и в записи шести альбомов, от Aladdin Sane до Station to Station.

Вот история тех трех потрясающих лет, с моими до сих пор не публиковавшимися фотографиями Дэвида за работой и развлечениями.

Джефф Маккормак, 2007

МакКормак на презентации книги в Нью-Йорке, ноябрь 2007

«Ты в порядке, старик?»

«Ты в порядке, старик?»
Я сидел за столом в офисе в северном Лондоне и обалдело смотрел в пространство.
«Ты в порядке, старик?» - снова спросил Майк.
«Мне только что звонил Дэвид Боуи, сообщил, что я теперь у него в группе и еду в мировой тур»
«Замечательно, - сказал Майк, - Мой отец тоже едет. Он шофер у Боуи.»

«Замечательно»

Это было слишком чтобы врубиться сразу.
«Джим Лим? Шутишь... Джим Лим – твой отец?»
Я месяцами сидел меньше чем в восьми футах от Майка, и ничего такого ни разу не всплыло. А я ведь мог догадаться. Майк был, как отец, ростом шесть футов два дюйма и фигурой напоминал кирпичный сортир. Но Джим был много опаснее на вид , и ходили слухи, что он связан с криминалом.

Джим был просто жемчужина. Потом мы стали добрыми собутыльниками. Мы даже – к чему обычно приходят лондонцы – сделали один маленький бар в Нью-Йорке своим собственным любимым питейным местом.


Я продавал рекламное пространство в еженедельной строительной газете, и руководство этой Construction News, очевидно, чрезвычайно нуждалось в сотрудниках. Я пришел на собеседование, опоздав на пять минут – это я так думал. Потом оказалось, что я опоздал на 24 часа и пять минут. Нужно быть каким-то совершенно особенным придурком, чтобы прийти на собеседование на день позже. И нужно дойти почти до пределов глупости, чтобы прибавить еще пять минут.

Может быть, они подумали, что человек, которому хватило наглости явиться на 1445 минут позже и небрежно извиниться за «маленькое опоздание», сможет лучше, чем простой нормальный человек продавать рекламное пространство богатым ирландцам, у которых есть пара ярдов в Килберне и дюжины три лишних экскаваторов.

Поэтому ли или почему другому, но я, что невероятно, получил эту работу. Атмосфера была приятно свободная и работа более чем терпимая для человека, которому вполне нравится трепаться по телефону. И я, видимо, был неплох, потому что через девять месяцев мне предложили обучать новых работников «искусству» телефонных продаж.

Стал ли бы я когда еще лучше в этом деле, я никогда не узнаю – хотя у меня есть теория, что это дерьмо – тоже искусство, и оно либо есть от природы, либо нет. Восходить от одного почтенного поста в Construction News к другому, или поехать в мировой тур с Дэвидом Боуи как бэк-вокалист и перкуссионист... Давайте скажем, что это был не самый сложный выбор в моей жизни. А кроме того, в то утро в Элм Хаус, на Элм Стрит, в Лондоне, когда Гвен, сидевший на приеме звонков, объявил – с большим чувством – что м-р. Дэвид Боуи ждет меня на проводе – мне помнится, что мне, пожалуй, скорее сказали о моих планах на будущее, нежели спросили о них.

И сообразительный же парень же парень он был. И удачливый же парень был я, что Дэвид Боуи оказался другом моего детства.

А потом еще это дело с Майком и его отцом.

Как будто всё встало точно на место.

Я познакомился с Дэвидом Джонсом, когда нам обоим было лет по семь-восемь, в начальной школе Burnt Ash Primary, в Бромли (Кент). Дэвид, на самом деле, мой почти самый старинный приятель. Самый старинный – Джордж Андервуд, художник, с которым мы познакомились в самой первой школе – Св. Марии, St.Mary's, там же в Бромли. Потом, в средней школе, в Bromley Tech Джордж и Дэвид станут хорошими друзьями.

Еще позже, лет через 12-13, Джордж будет делать обложки не только для пластинок Дэвида (Hunky Dory, Ziggy Stardust, и это не все), но и для Tyrannosaurus Rex, Procol Harum и многих других.

По каким-то соображениям моя мать решила, что школа Burnt Ash Primary лучше и больше способствует развитию, чем St.Mary`s, и что каким-то образом эта школа обратит ее ненадежного второго сына( и третьего ребенка) в одаренного ученика, каковым она сама меня считала. Ничего не вышло. Почему-то я вышел из нее с еще меньшим воодушевлением насчет учебы. У меня закрадывается подозрение, что дело было в тамошней форме. Она была коричневая.

Кроме того, мать решила, что моему моральному развитию не повредит некая порция Благочестия, и пихнула меня в церковный хор школы св. Марии. Должно быть, кланы Джонсов и Андервудов получали духовное наставление из того же источника, потому что все мы трое, в рясах, стихарях и кружавчиках, оказались на спевках и церковных службах. Самыми лучшими концертами были венчания – за них не только тебе платили пять шиллингов – для тех времен, по-царски – но вдобавок, если церемония проходила в рабочий день, ты освобождался от школы.

Еще одно дело сводило нас всех троих вместе - встречи 18й группы Каб Скаутов («Щенков», младших скаутов). Встречи, само собой, происходили в церкви Св. Марии. Форма - зеленая. Мне не хочется ругать скаутское движение.
Это было одно из моих первых настоящих приключений – отправиться в поход на побережье, спеть несколько песен у костра и уснуть под звездами.

И вот много лет спустя Дэвид и я собирались пуститься во все это заново, но теперь с большим размахом, под другими звездами и в униформе куда более вычурной...

SS Canberra

«Еще овощей, милый Оскар?»
«Я нахожу овощи весьма вульгарными».

Мы поднялись на палубу парохода Канберра 24 января 1973 года. В точности как в кино, на набережной играл духовой оркестр. Помню, я подумал, какой же огромный этот корабль, он вздымался над нами всеми, как гигантский свадебный торт. Дэвид за год до того уже плавал на QE2, но мне мои Construction News не торопились устраивать командировки на роскошных лайнерах. Если не считать пары поездок во Францию на пароме, это мое морское путешествие было первым.

Поначалу меня настораживало, как куртуазно с нами обращаются корабельные офицеры. В своей морской форме они были такие элегантные и аккуратные, полная противоположность нам. Меня это беспокоило. Я никак не мог избавиться от мыслей о том, как вот, окажемся мы подальше в открытом море, и тогда они обступят нас, все с ухмылками как у Джека Николсона, и скажут: «Ну вот, пара фриков, а теперь наше время!»

Мы были безоговорочно не такими, как обычная публика на корабле, которая в большинстве своем состояла из англичан и американцев из верхушки среднего класса, более или менее отошедших от дел, от среднего до преклонного возраста.

Нас проводили в номер – каковой состоял из двух спален и гостиной, потом мы вернулись на палубу. Духовой оркестр все играл веселые песенки, люди на палубе махали тем, кто остался на набережной, те махали в ответ. Потом загудели корабельные машины, и мы медленно двинулись. от берега. Люди принялись махать так отчаянно, как будто расставались на всю жизнь. А я и не думал, что уезжаю без малого на три года.

Нам понадобилось полтора дня на то, чтобы полностью осознать, насколько нормальным состоянием на круизном лайнере является практически абсолютное безделье. В этот второй день мы предвкушали полуденный чай как интересное событие. Когда дошло до обеда, мы постановили серьезно взяться за дело и одеться по-настоящему. Мой вполне консервативный наряд и длинные темные кудрявые волосы отменно контрастировали с Дэвидовыми ярко-рыжими патлами, сбритыми бровями, краской на лице и экзотическим костюмом, собственноручно изготовленным Фредди Буретти. Мы разыгрывали современных Оскара Уайлда и Бози. Скажем, я поворачивался к Дэвиду и говорил: «Еще овощей, милый Оскар?» А он томно и презрительно возводил глаза к разукрашенному потолку и отвечал: «Я нахожу овощи весьма вульгарными».

Развлечение, может быть, и незамысловатое, но все-таки немножко более увлекательное, чем единственная альтернатива – глядеть, как наши товарищи по плаванию пляшут в танцзале фокстрот под аккомпанемент явно тоскующей группы.

Конечно, в открытом море скучный танцзал превращался в другое зрелище - силы стихии швыряли милых старичков во всех направлениях.

Случалось, что группа заводила что-нибудь помимо фокстрота. Если звучало нечто хотя бы отдаленно латинское, то появлялась пара, которую мы прозвали “танго-парочка”, и танцпол переходил в их распоряжение. Когда они выдавали свой ломаный, рваный танец, было ясно, что никому из фокстротчиков за ними не угнаться. Несколько минут, и площадка была за ними, чему они были откровенно рады.

Несмотря на все это, мы завели там нескольких друзей. Первой стала дама средних лет, ответственная за увеселения на пароходе. Эту даму мы, с полного ее одобрения, прозвали «Натти» («Чокнутой».

Мы никогда не видели Натти трезвой. Всегда под градусом, всегда воодушевленная, она вдобавок умела строить поразительнейшие гримасы и менять их с пугающей скоростью. Будучи совсем пьяной, она могла пройти от сияющей улыбки до трагического отчаяния за время пока прикуривала сигарету. А в качестве коды могла широко раскинуть руки и разразиться истерическим смехом - и это все без видимых причин. Если ты на самом деле нравился Натти, то она хватала тебя за шею и трясла твою голову. Наши головы она трясла частенько, и сама она нам тоже нравилась.


Среди других, и очень нам полюбившихся новых знакомых, была пара лет примерно по 60, из Кенсингтона, Лондон – буквально за уголом от Харродс (самый известный универсальный магазин в Лондоне). Гордон и его жена были два настоящих представителя очень специфической английской породы - верхушки среднего класса. Они никому ничего не доказывают, но благожелательно принимают других и рады проявлениям чего-то особенного и непохожего. Мы обычно обедали с Гордоном и его женой – и с Натти, если ей удавалось нас разыскать – а частенько ей не удавалось отыскать даже сам ресторан. Бывало, мы сталкивались после обеда, и она, с коктейлем в руке, выговаривала нам за то, что нас не было, где она искала. Разумеется, мы от всей души извинялись и заверяли, что такое не повторится. Заказывали выпивку и ей, и себе – себе порцию побольше, честно пытаясь догнать Натти в смысле степени опьянения. К несчастью – или к счастью – у нее имелись в этом отношении свои собственные вершины, и для нас они были за пределами достижимого.

Спустя шесть (или семь) дней мы прибыли в Нью-Йорк. Попрощавшись с Гордоном, его женой и славной, милой Натти – лицо которой сумело сменить 16 выражений за 30 секунд и пришло в конце концов к чему-то напоминающему искреннее огорчение – мы затем проследовали по шаткому трапу на сушу, в средоточие шума и беспрерывного напора.


Прилети я в первый раз в жизни в Нью-Йорк на самолете – получился бы культурный шок. Но прибыть морем, когда все твои чувства убаюканы мягким ходом «Канберры» - это что-то вроде прыжка с тарзанкой с высоты под амил-нитритом.
Все вокруг казалось крупнее и жестче чем я привык видеть - легковушки, грузовики, люди – и это будоражило и смущало одновременно. Нас приветствовали разные представители от RCA и менеджмента Боуи – и проводили к лимузину.

Я всю жизнь мечтал увидеть Нью-Йорк – и вот мы ехали в отель, и моя мечта сбывалась. Это город оказывался куда живее и пульс его бился куда быстрее, чем я мог себе вообразить. Всего было слишком много, чтобы переварить сразу. Дэвид без умолку выдавал комментарии то про одну улицу, то про другую, то про какой-нибудь дом, то указывал на одного, то на другого прохожего, и все это перебивали резкие сигналы желтых такси, которые то пулями вылетали в сторону, то ныряли обратно в поток движения.

Мы направлялись к «Грамерси Парк Отелю», на 2-е Лексингтон Авеню. «Грамерси» представлял собой, что называется, «традиционный» отель. Его теплая, дружелюбная атмосфера сработала как замечательный антидот после безумной дороги из порта. Помню, я почувствовал, что почти пришел в себя, когда мы сели за столик у окна, с видом на маленький парк, и где-то на заднем плане пианист принялся что-то негромко наигрывать. Это было почти как вернуться на нашу «Канберру». Точно помню, в тот момент я подумал, что жизнь не может быть приятнее.


Вид на Манхеттен с прибывающего корабля, 1941 год.

@темы: Дэвид Боуи, книги

---

People who died

@темы: музыка

---

Патти Смит - да,это очень круто...

Видно, мне надо было увидеть ее на концерте, чтоб понять. Ну, на видео, увы, не в реале.
Потому что на альбомах как-то до меня не доходило ведь...
А так!...
Это я сперва случайно увидела кусочек с концерта - как она поет Play with Fire, Роллинг-Стоунзов. Странно поет... по мне - это уж что-то наше, русский панк. Потом - еще круче, одно за другим - а потом вдруг - People who died, Джима Кэрролла. Она меня просто сокрушила. Собственно, и сама-то песня - а уж в сочетании с тем, что идет от Патти Смит!...
Нет, это все-таки рок-эн-ролл, но такой....когда уже совсем все, только бури и тучи и просветов не осталось.

---

Патти Смит. 2010.

@темы: музыка

---

Мик Джаггер - репетиция перед Грэмми.

И на самом Грэмми приятно было видеть, ну и до того - забавное видео.
И сайт ожил, что тоже недурно))
www.mickjagger.com/videos/mick-raphael-saddiq-g...

@темы: Роллинг Стоунз, музыка

---

Маккормак. From Station To Station - перевод)

В смысле, та бешено дорогая книжка Джеффа МакКормака об их приключениях с Дэвидом Боуи в 1973 году. В Штатах, в Японии и в СССР. Никакой желтой прессы, никакой клубнички и всякой прочей клюквы))
Зато куча приколов, реалий... ну и вообще интересно.
А мы делаем ее русскоязычную версию - перевод текста от меня, картинки от Найтспелл ( у нее безумная коллекция фотографий Боуи, причем из открытых источников все)
Вот уже вторая часть (публикуем в ЖЖ), первая там же , раньше. Следующие будут позже, ясное дело)).

night-spell.livejournal.com/126207.html

@темы: книги, музыка, "Дэвид Боуи"

---

И снова Кактусы))

Смотрю сейчас - запись за тот год, про первый концерт в Кактусах. А вчера уж третий прошел))
Славное место такое. И Костарев, хозяин - чудо из чудес, право слово))
Хоть бы его не выгнали из этих руин-то... Вроде и не золотая там аренда - а все равно, коль ты некоммерческое заведение, поди ее уплати.
Очередной раз жалеешь что небогат((.

---

Patty Smith. Just kids.

Как круто...

---

Концерт, однако!))

Жуть что творится - буду играть в клубе, первый раз в жизнЕ))) В "Пещере Кактусов", в среду, 27 числа, в 8 вечера. Адрес - м.Воробьевы горы, Лужнецкая наб.,д.10, стр.1
Я даже ради такого дела выучилась кроить "Событие" в "контакте". Вот - vkontakte.ru/event20890910
.. репетировали мы это на днях, со всякими положенными железяками и проводами, а я сидела и думала - не, что-то в этом всем нездоровое)) Головой не верти - грызи этот микрофон, а иначе в него ничего не попадает... гитарой не вихляй - а то она в свой микрофон въезжает и лязгает... то одно фонит, то другое воет... степь, в общем, какая-то неродная))) Все равно лучше всего играть в комнате, без проводов, чтоб до слушателя не больше трех шагов, глядеть ему в глаза и ваще...

---

Не странно, что ни на что другое не хватило времени)))

Вот это все я качала из сети последний месяц))). Ну и потом смотрела и слушала, естественно)))).

1.Jerry Lee Lewis. Last Man Standing. 2006-2007
2.Neil Young. Greatest hits. 2004
3 Bruce Springsteen. Born in the USA.
4 Pink Floyd. Dark Side of the Moon.
5 Pink Floyd. Wish You Were Here.
6 Muddy Waters (live)
7 The Wild, the Innocent & the E Street Shuffle
8 1980 Floor Show Outtakes
9 Concert for New York Sity. 2001.
10 Bryan Ferry. As the Time Goes By. 1999.
11 Jeff Beck. Emotion & Commotion
12 Jeff Beck Group.1972
13 The Honeydrippers vol.1
14 John Lennon (discography)
15 Leonard Cohen. Greatest Hits (1967-2004)
16 Mick Ronson – Play Don`t Worry(1974); Slaughter on 10th Avenue(1974); Heaven and Hull (1994); Main Man(1998)
17 White Stripes (discography)
18 The Dead Weather(discography)


The Rolling Stones
audio
19 Rock & Roll Animals. Pfiladelphia, September 25-26,1981.
20 The very best of Mick Jagger. 2007
21 Alfie.



video
22 Stripped. 1995
23 Charlie Is My Darling.
24 Live at the Olympia Theatre, Paris 2003
25 Mick Jagger. Webster Hall,1993
26 Let`s Spend The Night Together. 1981
27 Ron Wood & Keith Richards. First Barbarians.

Bowie.
videos
28 Live. Moscow.
29 The Man Who Fell To Earth.
30 BBC Radio Theatre. 2000
31 Glass Spider.
32 Sound + Vision.
33 Stage
34 Live at Beat Club. 1978
35 Live at Port Chester. 1997
36 Riverside show. (Reality)
37 Cracked Actor.
38 Live. Birmingem,1995
39 Black Tie, White Noise.
40 Live. Lorelei,1996
41 Love You Till Tuesday


audio
42 Stage
43 Live in Santa Monica.1972
44 1974. Los Angeles. Wealth And Authority.
45 1976. Seattle
46 Earthling + bonus
47…Hours.
48 VH1. Storytellers audio
49 Outside (expanded)

---

Теперь я совсем хочу это видеть!!!)))

В смысле , Джагера). Лицезреть вживе.
Ну просто сразил он меня своей красой очередной раз))).
Что там молодость и правильность черт.... нееет, люди просто должны быть на своем месте и этому рады))).
Так что заявляю - краше всех на свете сэр Майкл Филип, а если кто не согласен..... )))))))

@темы: музыка

---

ВВС, Дэвид Боуи.

Похоже все заинтересованные лица не сговариваясь пошли в атаку на бедного Боуи. Высвистывают как демона)))(1).
Бибиси делает это чрезвычайно красиво и в любом случае с пользой))) - начиная с сегодняшнего дня по ВВС6 - или у них на сайте - можно послушать 6 часовых передач про этого самого героя. Первой я уж насладилась - правда кайф, без дураков... Неспешно так, с большими муз. фрагментами - про первые пластинки, про группы эти Мэниш Бойз, Кинг Бииз(мне по правде сказать эти записи очень даже и понравились... Такой грустный рок-энд ролл))) - потом про Физерз и т.д. Вставками - опять же немалые куски рассказов самого Боуи, Тони Висконти и еще некоторых товарищей)
Вот сайт, страница конкретно этой серии: www.bbc.co.uk/programmes/b00svdyw
1.(Опять же и Бибиси, про которое я говорю - шестое, и передач шесть, и по 60 минут)))))))))))))

---

Фотки с Куликова Поля.

Увеличить

Автор: Ekaterina Winogradowa
Альбом: Куликово Поле, 28-30.05.10

foto.mail.ru/mail/astr_kw/2088?page=5

@темы: фото